Название: Happy end
Автор:***
Бета: отсутствует
Выпавший персонаж: Супербия Сквало
Пейринг|персонажи: Хибари Кея/Гокудера Хаято, Савада Тсунаеши, два ОЖП, один ОМП
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Размер: мини
Саммари: Казалось бы, что может быть хуже…
Дисклеймер: Амано Акира
Предупреждения: ООС, авторские фаноны, спойлерсмерть персонажа, нецензурная лексика
читать дальшеХибари проснулся. Аккуратно заправил постель, одел чистую рубашку, собрал все необходимое в дипломат и закрыл дверь на два оборота ключа.
Он вышел из дома ровно в восемь пятнадцать.
В девять часов его машина остановилась напротив больницы имени св. Моники.
-Хаято Гокудера, отделение реанимации и интенсивной терапии, палата триста семнадцать. – Перечислил Хибари медсестре в приемном покое.
Та испуганно посмотрела на него.
-Одну минуту, сеньор.
Хибари присел на пластиковую табуретку и принялся ждать.
Через пять минут зазвонил мобильный.
-Хибари-сан. – Голос Савады в трубке был надтреснутым и каким-то обреченным. – Ты срочно нужен мне через полчаса. Сможешь подъехать? – На секунду внутри поднялась волна ослепительной ярости и тут же сошла, как только он услышал продолжение. – Кажется, мы нашли человека, который сбил Гокудеру.
Хибари на мгновение ослеп, оглох и потерял ориентацию в пространстве.
-Сейчас буду. – Он поднялся с места, уточнил у медсестры приемные часы на завтрашний день и ушел, спиной чувствуя ее полный смятения взгляд. Открывая дверь, он услышал приглушенный возглас:
-Эмма! – Дальнейшее потонуло для него в уличном многоголосье, но в стерильной тишине приемного покоя фраза, произнесенная возбужденным голосом, прозвучала почти как крик. – Ты про него рассказывала, да?
***
-Кто? – Коротко поинтересовался Хибари, без стука войдя в кабинет Савады.
Тот помолчал. Сжал пальцами виски и осторожно спросил:
-Не хочешь выпить для начала?
-Кто? – Еле сдерживая желание приложить Дечимо Вонголу виском об угол стола, повторил Хибари и добавил, - Воды.
Савада встал – Кее показалось, или он при этом вздохнул с облегчением? – и поставил перед ним стакан.
Хибари с легким отвращением смотрел на то, как Тсунаеши давился виски и не сразу заметил, что у воды очень странный вкус.
-Что это? – Кея вздрогнул, картинка перед глазами расплылась, сердце начало биться так часто, что дыхание за ним не успевало, а из конечностей будто исчезли кости. Он медленно осел на стоящее неподалеку кресло и прикрыл глаза.
Когда голова Хибари безвольно свесилась на грудь, в дверь забарабанили с такой силой, что она задрожала на петлях.
-Войдите. – Вздохнул Тсунаеши.
В кабинет Сквало не вошел - ворвался. Заметив Хибари, замер на несколько секунд, а потом направился прямо к столу, хлопнув дверью.
-Савада! – Рявкнул Супербия. - Или ты что-то с этим, – он покосился на полулежащего в кресле Кею и скривился, – делаешь, или ищи себе другого хранителя. Считай это официальным требованием главы Варии.
Савада снова вздохнул и поднял на Сквало пристальный взгляд.
-Во-первых, я не припомню, когда разрешал тебе разговаривать со мной в таком тоне. – Супербия открыл рот, Тсунаеши кашлянул. – Во-вторых… Где я возьму другого хранителя?
В полом молчании Сквало забарабанил пальцами по столу.
-Прекрати, пожалуйста. Очень болит голова.
Звук оборвался, Супербия снова посмотрел на Хибари, уперся руками в столешницу.
-Слушай, я все понимаю, но он не может больше участвовать в операциях. Знаешь, что было, когда мы работали по Ванони? – Сквало снова повысил голос.
-Знаю. - Поморщился Тсунаеши. – Я читал отчеты.
-Нет, отчеты отчетами, а ты послушай! – Супербия разрубил рукой воздух. – Объяснить Антонио Ванони, кому он должен теперь платить налог со своих клубов, заверить друг друга в глубочайшем, блядь, уважении, попрощаться, уйти – ты мог послать туда кого угодно, почему, мать твою, было не ограничиться мной и Франом, какого хрена ты отправил с нами именно его? И где теперь, чтоб их всех, семья Ванони?
-Сквало, не ори. – Савада медленно обошел стол, сел в кресло, посмотрел снизу вверх в блестящие от злости серые глаза. Супербию передернуло.
-Это все-таки была встреча семей Вонгола и Ванони, а не Вария и Ванони. Там должен был быть кто-то из наших. Рехей уехал, Мукуро работал, Ямамото – тоже. Ты сам все это прекрасно знаешь. Чего ты от меня хочешь?
-Он вырезал всех. Угадай, чего я хочу.
-Чтобы я воскресил погибших? – Улыбнулся Тсунаеши. – Или чтобы я усыпил его, как бешеную собаку?
-Ха-ха, Савада, ха-ха. Очень смешно. – Сквало оттолкнулся от столешницы и пошел к двери. Обернулся у порога. – Найди себе замену. Секретаря какого-нибудь, который не оставит после себя полный дом жмуриков. В общем, думай, что будешь делать.
-Я подумаю. – Откликнулся Тсунаеши, когда кабинет опустел. – Но Гокудера, все-таки, незаменим.
***
Хибари проснулся. Аккуратно заправил постель, одел чистую рубашку, собрал все необходимое в дипломат и закрыл дверь на два оборота ключа.
Он вышел из дома ровно в восемь пятнадцать.
-Эмма! Эмма, он опять пришел! – Новенькая медсестра, Джачинта, вбежала в сестринскую тяжело дыша.
Эммануэлла отставила кружку с чаем и пожала плечами. – Я же давала тебе номер, по которому нужно звонить, когда он появится.
Джачинта потупилась.
-Извини. Блин, я тебе сначала не поверила, засунула его куда-то…
-Вот куда засунула – там и ищи. – Обрубила Эмма и уже собралась вернуться к чаю, как снаружи послышался крик охранника. – Посмотри, что там. – Сказала она напарнице, доставая телефон.
-Ой. – Джачинта побледнела. – Идет…
-Алло? Сеньор Вонгола? Пожалуйста, приезжайте как можно скорей. Да, ситуация изменилась. Он ударил охранника. Нет, просто идет по коридору. – Эмма встала из-за стола, выглянула из сестринской и тут же плотно прикрыла дверь. – Поняла. – Она отключила телефон и повернулась к Джачинте. – Ну что, ждем.
***
-Что это? – Хибари с трудом повернулся на постели, сфокусировал взгляд на замершем над ним Саваде.
-То, что доктор прописал. Пей. – Тсунаеши подносит таблетку к его губам, протягивает бутылку воды.
-Где я? – Кея закашлялся, залив рубашку и укрывавшую его простынь.
-Дома.
-А Хаято? – Сердце билось с перебоями, в глазах постепенно темнело.
-А Хаято – умер.
Хибари вскинулся на постели, дернул головой и упал обратно, едва не задев затылком резное изголовье.
Савада поправил Хибари подушку, отошел от него, достал телефон и набрал въевшийся в память до последней буквы номер.
-Алло, доктор Павоне? Здравствуйте. Да, я. Все хорошо, спасибо. Вот как раз по этому поводу я и звоню. Нет, действует, но побочные эффекты… Подъехать? Да, могу. Договорились. До встречи. – Тсунаеши посмотрел на Кею, на бледное лицо с резким румянцем, часто вздымающуюся грудь. Потер костяшками пальцев виски, снова достал мобильный.
-Ямамото, сможешь за полчаса добраться до квартиры Хибари? Да, сейчас. Нужно, чтобы с ним кто-то… Спасибо. Да, все.
***
Когда Савада подъехал к клинике, было уже затемно. В тишине небольшого светлого холла звук его шагов отражался от стен неуместно громко.
-Здравствуйте. – Обратился Тсунаеши к девушке за стойкой. – Я к доктору Павоне.
-Вас ждут?
Савада кивнул.
Доктор интересовался всем, как обычно. Как начинается приступ, во сколько заканчивается, принимает ли сеньор Хибари таблетки, почему он от них отказывается, насколько сильны побочные эффекты, были ли у него срывы...
На слове «срыв» Тсунаеши нервно кашлянул и кивнул.
Да, подтвердил он, срывы были. В остальном, доктор, он все так же ездит по утрам в больницу, приходит в себя во второй половине дня, первые два месяца пил лекарство исправно, но потом заметил, что оно заставляет его терять концентрацию на работе и перестал. Конечно, я узнал об этом не сразу. Вот, как раз после… как вы сказали? Срыва? Именно.
-А позвонили вы мне только сейчас, потому что… - Павоне выжидающе посмотрел на собеседника. Тсунаеши кивнул.
-Понимаете, когда я заставил его снова принять таблетки, – два дня назад – он потерял сознание. Это произошло из-за долгого перерыва, в течение которого он не лечился?
Доктор помолчал.
-Знаете, мне сложно назвать причины такой реакции, не видя пациента. Еще раз спрошу, сеньор Хибари точно не может лечь в клинику?
-Исключено. – Савада решительно качнул головой, охнул, схватился за переносицу.
-Мигрень? – Понимающе усмехнулся Павоне. Тсунаеши поднял на него усталый взгляд.
Сказал вдруг:
-Я попробую его уговорить, хорошо. Ваша взяла.
Согласовав свои действия, они попрощались, и Савада поехал домой.
***
Солнечные лучи запутались в переплетении браслетов, отразились от бляшки ремня, тяжелого медальона на шее, чиркнули по глазам так, что Хибари, стоявший на пороге своего дома, на секунду зажмурился и прикрыл глаза рукой.
-Тебя издалека видно. – Сообщил он подошедшему к нему Гокудере. Тот улыбнулся.
-Зато ни с кем не перепутаешь.
Они прошли в дом, Хаято скинул кроссовки и поставил на пол перед собой пакет.
-Что это? – Хибари наблюдал за Гокудерой, прислонившись к стене.
-Ну, это вроде как с Днем рождения тебя и все такое.
-Я не праздную дни рождения.
-Ничего страшного, от одного подарка не облезешь. – Хаято махнул рукой и направился вглубь дома. – Так… Что нальешь в честь восемнадцатилетия? – Донесся до Хибари вопрос.
-Чай. – Хмыкнул Кея и пошел следом.
-Ты не меняешься. – Гокудера покачал головой и закатил глаза. – А теперь похвали меня за предусмотрительность. – Хаято отвел полу джинсовки и Хибари заметил во внутреннем кармане плоскую бутылку – коньяк? Виски?
-Кхм. Что бы это ни было, я не буду это пить. – Кея ткнул пальцем в грудь Гокудеры, но тот уже открутил крышку и присосался прямо к горлышку.
-Не пей. – Выдохнул Хаято, облизнулся и пожал плечами. – Что ты так на меня смотришь?
Хибари сощурился, слегка склонил голову.
-Как?
-Так. – Гокудера улыбнулся, уголки губ чуть дрогнули.
-Черт!
Бутылка выпала из разжавшихся пальцев, запястье хрустнуло, когда Хибари дернул его к себе, не рассчитав силу.
Он почему-то всегда целовался так, будто Хаято через секунду оттолкнет его от себя и сбежит. Сжимал плечи мертвой хваткой, толкал к стене, к столу, к чему угодно, чтобы перекрыть путь отступления.
Если бы Кея знал, как заполошно начинает биться сердце Гокудеры, когда он к нему прикасается, как он слабеет, как все звуки сливаются для него в оглушительный ток крови в ушах – может быть, он был бы мягче.
С годами почти ничего не менялось. И в шестнадцать, и в двадцать два Хибари вел себя так, будто только что начал встречаться с не до конца поверившим ему Хаято.
Кея его, в принципе, понимал. Он и сам-то никогда не думал, что с ним случится нечто настолько простое и человечное, что уж говорить о Гокудере, который однажды сказал ему:
-Я тебя боюсь. Честно. До сих пор не знаю, зачем тебе это надо.
Сказал и пережил. Его страх исчез к восемнадцати годам.
А Хибари запомнил, не смог выкинуть из головы случайную реплику – и его страх с каждым годом становился все сильнее.
Если Гокудера уйдет?
Если Гокудера исчезнет?
Если Гокудера умрет?
Гокудера не мог уйти, исчезнуть, умереть. Невозможно. У него не было на это права.
Поэтому, когда Савада позвонил Кее ранним воскресным утром – год назад – и сказал:
-Хибари, приезжай, пожалуйста, скорее. Больница святой Моники. Гокудера попал под машину. – Хибари собрался и выехал – он знал, с Хаято не могло случиться ничего серьезного.
Машина?
Мафия, перестрелки, война с Миллефиоре, пламя, коробочки, битвы.
Машина?
Гокудеру хоронили в закрытом гробу. Кея об этом не знал – церемония была утром, а утром он ехал в больницу, чтобы узнать, как Хаято себя чувствует. Уже лучше?
Персонал поначалу удивлялся, потом привык, потом Савада Тсунаеши решил, что ничего страшного не случится, если Хибари будет регулярно заглядывать по утрам в некое медицинское учреждение, но на всякий случай оставил дежурной медсестре свой номер – чтобы звонили в непредвиденных ситуациях.
В последнее время количество непредвиденных ситуаций выросло настолько, что игнорировать их дальше стало невозможно.
***
Хибари проснулся. Аккуратно заправил постель, одел чистую рубашку, собрал все необходимое в дипломат и закрыл дверь на два оборота ключа.
Он вышел из дома ровно в восемь пятнадцать.
-Алло, Ямамото, вы на месте?
-Да. Скоро должен подъехать. – Тсунаеши почудилось в спокойном голосе Такеши осуждение.
-Ты же понимаешь, - начал он, - Нам нужно, чтобы Кея пришел в чувство. Хибари поможет только клиника.
-Конечно, Тсуна. Как скажешь. – Савада может поклясться, что Ямамото сказал это с отсутствующим видом, вертя в руках какую-нибудь безделушку.
-Отбой.
-Тсуна?
-Слушаю.
-Его нет.
-В каком смысле – нет?
-Половина одиннадцатого. Он не появлялся.
-Так, я перезвоню.
-Алло, Рехей? У дома Хибари были твои люди?
-Савада, у меня плохие новости…
-Ну?
-Ну. – Хмыкнул Сасагава. – Нет у меня больше тех людей, которых я туда поставил.
-Он их убил? – Прямо спросил Тсунаеши.
-Пока не знаю. Но, судя по всему, да. Мне они не отвечают, а этого, сам знаешь, не может быть. Еду к Хибари. Проверю.
-Поезжай. – Вздохнул Савада в трубку, отключился и посмотрел на дисплей. А казалось, что хуже быть уже не могло.
Он снова набрал номер, на этот раз – Мукуро.
-Хибари пропал.
***
Тсунаеши вертел в пальцах ручку. Тсунаеши вертел в пальцах ручку уже два часа с лишним, изредка отвлекаясь на короткие разговоры по мобильному:
-Нашли?
-Нет.
-Ищите.
Иногда:
-Гандоны, блядь! Ищите лучше.
Один раз:
-Ну как, Мукуро? Я просто не понимаю – как? Куда он мог уехать?
-Ты меня отвлекаешь.
-Отбой.
Самоконтроль треснул по швам, вылезла паника – лихорадочным блеском в глазах, рваными, быстрыми движениями, срывающимся голосом, грязной руганью.
Если Хибари не найдут, это… Это – все. Если он лишится второго хранителя – это конец.
Тсунаеши налил себе виски, сел за стол и попытался вспомнить, что он упустил. Как он умудрился так облажаться, чего не заметил?
Если начать с начала…
Шестнадцать лет: он возвращается из супермаркета, тяжелые пакеты оттягивают руки, поэтому он решает срезать через район, в котором живет Гокудера. Тсуна не рассчитывает его встретить, и когда видит Хаято, сидящего на скамейке, уткнувшегося в телефон, останавливается в замешательстве. Подойти? Не стоит? Пока он думает, Гокудера вскакивает и машет рукой… идущему к скамейке Хибари. Тсуна тогда первый раз увидел, как Кея кому-то улыбается: легко, искренне, чуть сощурив глаза. Он отворачивается и прячется за угол, а, выглянув через пять минут, давится возгласом: Хибари дает смеющемуся Гокудере легкий подзатыльник и выхватывает мобильный у него из рук. Тсуна смотрит им в спины и пытается вспомнить, когда эти двое успели настолько сдружиться.
Не может.
Восемнадцать лет: выпускной вечер. Серебрящееся платье Кеко, ее подвыпивший брат, пытающийся вытянуть сестру на танцпол, Ямамото со своей новой – кажется, новой, Тсуна в них путался – девушкой, целующиеся на угловом диванчике. Гокудеры нигде нет. Он встает, слегка пошатываясь, и идет на поиски своей блудной правой руки. От закрытого балкона тянет холодом, Тсуна останавливается у стены, сжимает кружащуюся голову руками и уже хочет открыть дверь, глотнуть свежего воздуха, как вдруг замечает у перил две темные фигуры, стоящие близко друг к другу. До странности близко друг к другу. У одной из них в ухе поблескивает пирсинг, у второй из рукава пиджака выглядывает манжета темно-фиолетовой рубашки.
Тсуна трет руками глаза и уходит туда, откуда пришел, раздумывая над тем, пить еще, или больше не стоит.
Двадцать два года: Гокудера ругается на своих подчиненных, впрочем, нет, не ругается – он орет благим матом, Тсуна и Хибари слышат его крики еще в начале коридора, поэтому когда подходят к двери, Кея даже не стучит – просто открывает дверь, Гокудера поворачивается с перекошенным лицом, замечает Хибари и резко замолкает. Успокаивается. Улыбается. Тсуна выдыхает – слава Богу, не придется иметь дело с раздраженным Хаято. Для него это всегда двойная головная боль.
И таких моментов сотни, тысячи. «Боже мой,» - думает Савада, сжимая с руках стакан, - «Куда я смотрел?»
Как они пили пиво, сидя на веранде – Тсунаеши тогда проходил мимо, просматривая присланные Занзасом документы, повернул голову и будто споткнулся:
-Куда-куда тебя отправляют?
-Прекрати. Слышишь? Немедленно перестань ржать. – Смех на два голоса.
-Нет, ну а что? Немного развлечешься. Пьяные туристки, ночные купания, пицца в бассейне.
-Ой, кто-то сейчас договорится…
-Нет! Черт, только не алкоголь!.. А, скотина… - Задыхающийся хохот.
Как они играли в покер в библиотеке, как работали, возвращаясь вместе под утро – спокойные, довольные, усталые...
Голова начала раскалываться, и Тсунаеши подумал, что нужно идти ко врачу, он целый год мучается, нельзя же так.
Зазвонил телефон. Снова. Савада с ненавистью посмотрел на серебристый пластиковый корпус, вздохнул и спросил:
-Что?
В трубке помолчали. Потом раздался очень спокойный голос Сквало:
-Что? Оставшиеся в живых Ванони в панике, союзники не знают, что думать, в Альянсе хаос, многие сомневаются в том, можешь ли ты дальше оставаться на посту босса Вонголы. Занзас рвет и мечет. Кстати, это правда?
-Что – правда? – Спросил Тсунаеши, прикрыв глаза. Он спал урывками вторую неделю.
-Твой хранитель Облака пропал?
-Да. – Савада открыл бар, нашел початую бутылку виски.
-И что ты собираешься делать? – Спокойствие в голосе Сквало дрогнуло, пошло трещинами.
-Не знаю. – Сказал Тсунаеши, выключил мобильный, компьютер, смел со стола бумаги и вышел из кабинета. – Ничего не знаю.
Автор:***
Бета: отсутствует
Выпавший персонаж: Супербия Сквало
Пейринг|персонажи: Хибари Кея/Гокудера Хаято, Савада Тсунаеши, два ОЖП, один ОМП
Категория: слэш
Рейтинг: R
Жанр: ангст
Размер: мини
Саммари: Казалось бы, что может быть хуже…
Дисклеймер: Амано Акира
Предупреждения: ООС, авторские фаноны, спойлерсмерть персонажа, нецензурная лексика
читать дальшеХибари проснулся. Аккуратно заправил постель, одел чистую рубашку, собрал все необходимое в дипломат и закрыл дверь на два оборота ключа.
Он вышел из дома ровно в восемь пятнадцать.
В девять часов его машина остановилась напротив больницы имени св. Моники.
-Хаято Гокудера, отделение реанимации и интенсивной терапии, палата триста семнадцать. – Перечислил Хибари медсестре в приемном покое.
Та испуганно посмотрела на него.
-Одну минуту, сеньор.
Хибари присел на пластиковую табуретку и принялся ждать.
Через пять минут зазвонил мобильный.
-Хибари-сан. – Голос Савады в трубке был надтреснутым и каким-то обреченным. – Ты срочно нужен мне через полчаса. Сможешь подъехать? – На секунду внутри поднялась волна ослепительной ярости и тут же сошла, как только он услышал продолжение. – Кажется, мы нашли человека, который сбил Гокудеру.
Хибари на мгновение ослеп, оглох и потерял ориентацию в пространстве.
-Сейчас буду. – Он поднялся с места, уточнил у медсестры приемные часы на завтрашний день и ушел, спиной чувствуя ее полный смятения взгляд. Открывая дверь, он услышал приглушенный возглас:
-Эмма! – Дальнейшее потонуло для него в уличном многоголосье, но в стерильной тишине приемного покоя фраза, произнесенная возбужденным голосом, прозвучала почти как крик. – Ты про него рассказывала, да?
***
-Кто? – Коротко поинтересовался Хибари, без стука войдя в кабинет Савады.
Тот помолчал. Сжал пальцами виски и осторожно спросил:
-Не хочешь выпить для начала?
-Кто? – Еле сдерживая желание приложить Дечимо Вонголу виском об угол стола, повторил Хибари и добавил, - Воды.
Савада встал – Кее показалось, или он при этом вздохнул с облегчением? – и поставил перед ним стакан.
Хибари с легким отвращением смотрел на то, как Тсунаеши давился виски и не сразу заметил, что у воды очень странный вкус.
-Что это? – Кея вздрогнул, картинка перед глазами расплылась, сердце начало биться так часто, что дыхание за ним не успевало, а из конечностей будто исчезли кости. Он медленно осел на стоящее неподалеку кресло и прикрыл глаза.
Когда голова Хибари безвольно свесилась на грудь, в дверь забарабанили с такой силой, что она задрожала на петлях.
-Войдите. – Вздохнул Тсунаеши.
В кабинет Сквало не вошел - ворвался. Заметив Хибари, замер на несколько секунд, а потом направился прямо к столу, хлопнув дверью.
-Савада! – Рявкнул Супербия. - Или ты что-то с этим, – он покосился на полулежащего в кресле Кею и скривился, – делаешь, или ищи себе другого хранителя. Считай это официальным требованием главы Варии.
Савада снова вздохнул и поднял на Сквало пристальный взгляд.
-Во-первых, я не припомню, когда разрешал тебе разговаривать со мной в таком тоне. – Супербия открыл рот, Тсунаеши кашлянул. – Во-вторых… Где я возьму другого хранителя?
В полом молчании Сквало забарабанил пальцами по столу.
-Прекрати, пожалуйста. Очень болит голова.
Звук оборвался, Супербия снова посмотрел на Хибари, уперся руками в столешницу.
-Слушай, я все понимаю, но он не может больше участвовать в операциях. Знаешь, что было, когда мы работали по Ванони? – Сквало снова повысил голос.
-Знаю. - Поморщился Тсунаеши. – Я читал отчеты.
-Нет, отчеты отчетами, а ты послушай! – Супербия разрубил рукой воздух. – Объяснить Антонио Ванони, кому он должен теперь платить налог со своих клубов, заверить друг друга в глубочайшем, блядь, уважении, попрощаться, уйти – ты мог послать туда кого угодно, почему, мать твою, было не ограничиться мной и Франом, какого хрена ты отправил с нами именно его? И где теперь, чтоб их всех, семья Ванони?
-Сквало, не ори. – Савада медленно обошел стол, сел в кресло, посмотрел снизу вверх в блестящие от злости серые глаза. Супербию передернуло.
-Это все-таки была встреча семей Вонгола и Ванони, а не Вария и Ванони. Там должен был быть кто-то из наших. Рехей уехал, Мукуро работал, Ямамото – тоже. Ты сам все это прекрасно знаешь. Чего ты от меня хочешь?
-Он вырезал всех. Угадай, чего я хочу.
-Чтобы я воскресил погибших? – Улыбнулся Тсунаеши. – Или чтобы я усыпил его, как бешеную собаку?
-Ха-ха, Савада, ха-ха. Очень смешно. – Сквало оттолкнулся от столешницы и пошел к двери. Обернулся у порога. – Найди себе замену. Секретаря какого-нибудь, который не оставит после себя полный дом жмуриков. В общем, думай, что будешь делать.
-Я подумаю. – Откликнулся Тсунаеши, когда кабинет опустел. – Но Гокудера, все-таки, незаменим.
***
Хибари проснулся. Аккуратно заправил постель, одел чистую рубашку, собрал все необходимое в дипломат и закрыл дверь на два оборота ключа.
Он вышел из дома ровно в восемь пятнадцать.
-Эмма! Эмма, он опять пришел! – Новенькая медсестра, Джачинта, вбежала в сестринскую тяжело дыша.
Эммануэлла отставила кружку с чаем и пожала плечами. – Я же давала тебе номер, по которому нужно звонить, когда он появится.
Джачинта потупилась.
-Извини. Блин, я тебе сначала не поверила, засунула его куда-то…
-Вот куда засунула – там и ищи. – Обрубила Эмма и уже собралась вернуться к чаю, как снаружи послышался крик охранника. – Посмотри, что там. – Сказала она напарнице, доставая телефон.
-Ой. – Джачинта побледнела. – Идет…
-Алло? Сеньор Вонгола? Пожалуйста, приезжайте как можно скорей. Да, ситуация изменилась. Он ударил охранника. Нет, просто идет по коридору. – Эмма встала из-за стола, выглянула из сестринской и тут же плотно прикрыла дверь. – Поняла. – Она отключила телефон и повернулась к Джачинте. – Ну что, ждем.
***
-Что это? – Хибари с трудом повернулся на постели, сфокусировал взгляд на замершем над ним Саваде.
-То, что доктор прописал. Пей. – Тсунаеши подносит таблетку к его губам, протягивает бутылку воды.
-Где я? – Кея закашлялся, залив рубашку и укрывавшую его простынь.
-Дома.
-А Хаято? – Сердце билось с перебоями, в глазах постепенно темнело.
-А Хаято – умер.
Хибари вскинулся на постели, дернул головой и упал обратно, едва не задев затылком резное изголовье.
Савада поправил Хибари подушку, отошел от него, достал телефон и набрал въевшийся в память до последней буквы номер.
-Алло, доктор Павоне? Здравствуйте. Да, я. Все хорошо, спасибо. Вот как раз по этому поводу я и звоню. Нет, действует, но побочные эффекты… Подъехать? Да, могу. Договорились. До встречи. – Тсунаеши посмотрел на Кею, на бледное лицо с резким румянцем, часто вздымающуюся грудь. Потер костяшками пальцев виски, снова достал мобильный.
-Ямамото, сможешь за полчаса добраться до квартиры Хибари? Да, сейчас. Нужно, чтобы с ним кто-то… Спасибо. Да, все.
***
Когда Савада подъехал к клинике, было уже затемно. В тишине небольшого светлого холла звук его шагов отражался от стен неуместно громко.
-Здравствуйте. – Обратился Тсунаеши к девушке за стойкой. – Я к доктору Павоне.
-Вас ждут?
Савада кивнул.
Доктор интересовался всем, как обычно. Как начинается приступ, во сколько заканчивается, принимает ли сеньор Хибари таблетки, почему он от них отказывается, насколько сильны побочные эффекты, были ли у него срывы...
На слове «срыв» Тсунаеши нервно кашлянул и кивнул.
Да, подтвердил он, срывы были. В остальном, доктор, он все так же ездит по утрам в больницу, приходит в себя во второй половине дня, первые два месяца пил лекарство исправно, но потом заметил, что оно заставляет его терять концентрацию на работе и перестал. Конечно, я узнал об этом не сразу. Вот, как раз после… как вы сказали? Срыва? Именно.
-А позвонили вы мне только сейчас, потому что… - Павоне выжидающе посмотрел на собеседника. Тсунаеши кивнул.
-Понимаете, когда я заставил его снова принять таблетки, – два дня назад – он потерял сознание. Это произошло из-за долгого перерыва, в течение которого он не лечился?
Доктор помолчал.
-Знаете, мне сложно назвать причины такой реакции, не видя пациента. Еще раз спрошу, сеньор Хибари точно не может лечь в клинику?
-Исключено. – Савада решительно качнул головой, охнул, схватился за переносицу.
-Мигрень? – Понимающе усмехнулся Павоне. Тсунаеши поднял на него усталый взгляд.
Сказал вдруг:
-Я попробую его уговорить, хорошо. Ваша взяла.
Согласовав свои действия, они попрощались, и Савада поехал домой.
***
Солнечные лучи запутались в переплетении браслетов, отразились от бляшки ремня, тяжелого медальона на шее, чиркнули по глазам так, что Хибари, стоявший на пороге своего дома, на секунду зажмурился и прикрыл глаза рукой.
-Тебя издалека видно. – Сообщил он подошедшему к нему Гокудере. Тот улыбнулся.
-Зато ни с кем не перепутаешь.
Они прошли в дом, Хаято скинул кроссовки и поставил на пол перед собой пакет.
-Что это? – Хибари наблюдал за Гокудерой, прислонившись к стене.
-Ну, это вроде как с Днем рождения тебя и все такое.
-Я не праздную дни рождения.
-Ничего страшного, от одного подарка не облезешь. – Хаято махнул рукой и направился вглубь дома. – Так… Что нальешь в честь восемнадцатилетия? – Донесся до Хибари вопрос.
-Чай. – Хмыкнул Кея и пошел следом.
-Ты не меняешься. – Гокудера покачал головой и закатил глаза. – А теперь похвали меня за предусмотрительность. – Хаято отвел полу джинсовки и Хибари заметил во внутреннем кармане плоскую бутылку – коньяк? Виски?
-Кхм. Что бы это ни было, я не буду это пить. – Кея ткнул пальцем в грудь Гокудеры, но тот уже открутил крышку и присосался прямо к горлышку.
-Не пей. – Выдохнул Хаято, облизнулся и пожал плечами. – Что ты так на меня смотришь?
Хибари сощурился, слегка склонил голову.
-Как?
-Так. – Гокудера улыбнулся, уголки губ чуть дрогнули.
-Черт!
Бутылка выпала из разжавшихся пальцев, запястье хрустнуло, когда Хибари дернул его к себе, не рассчитав силу.
Он почему-то всегда целовался так, будто Хаято через секунду оттолкнет его от себя и сбежит. Сжимал плечи мертвой хваткой, толкал к стене, к столу, к чему угодно, чтобы перекрыть путь отступления.
Если бы Кея знал, как заполошно начинает биться сердце Гокудеры, когда он к нему прикасается, как он слабеет, как все звуки сливаются для него в оглушительный ток крови в ушах – может быть, он был бы мягче.
С годами почти ничего не менялось. И в шестнадцать, и в двадцать два Хибари вел себя так, будто только что начал встречаться с не до конца поверившим ему Хаято.
Кея его, в принципе, понимал. Он и сам-то никогда не думал, что с ним случится нечто настолько простое и человечное, что уж говорить о Гокудере, который однажды сказал ему:
-Я тебя боюсь. Честно. До сих пор не знаю, зачем тебе это надо.
Сказал и пережил. Его страх исчез к восемнадцати годам.
А Хибари запомнил, не смог выкинуть из головы случайную реплику – и его страх с каждым годом становился все сильнее.
Если Гокудера уйдет?
Если Гокудера исчезнет?
Если Гокудера умрет?
Гокудера не мог уйти, исчезнуть, умереть. Невозможно. У него не было на это права.
Поэтому, когда Савада позвонил Кее ранним воскресным утром – год назад – и сказал:
-Хибари, приезжай, пожалуйста, скорее. Больница святой Моники. Гокудера попал под машину. – Хибари собрался и выехал – он знал, с Хаято не могло случиться ничего серьезного.
Машина?
Мафия, перестрелки, война с Миллефиоре, пламя, коробочки, битвы.
Машина?
Гокудеру хоронили в закрытом гробу. Кея об этом не знал – церемония была утром, а утром он ехал в больницу, чтобы узнать, как Хаято себя чувствует. Уже лучше?
Персонал поначалу удивлялся, потом привык, потом Савада Тсунаеши решил, что ничего страшного не случится, если Хибари будет регулярно заглядывать по утрам в некое медицинское учреждение, но на всякий случай оставил дежурной медсестре свой номер – чтобы звонили в непредвиденных ситуациях.
В последнее время количество непредвиденных ситуаций выросло настолько, что игнорировать их дальше стало невозможно.
***
Хибари проснулся. Аккуратно заправил постель, одел чистую рубашку, собрал все необходимое в дипломат и закрыл дверь на два оборота ключа.
Он вышел из дома ровно в восемь пятнадцать.
-Алло, Ямамото, вы на месте?
-Да. Скоро должен подъехать. – Тсунаеши почудилось в спокойном голосе Такеши осуждение.
-Ты же понимаешь, - начал он, - Нам нужно, чтобы Кея пришел в чувство. Хибари поможет только клиника.
-Конечно, Тсуна. Как скажешь. – Савада может поклясться, что Ямамото сказал это с отсутствующим видом, вертя в руках какую-нибудь безделушку.
-Отбой.
-Тсуна?
-Слушаю.
-Его нет.
-В каком смысле – нет?
-Половина одиннадцатого. Он не появлялся.
-Так, я перезвоню.
-Алло, Рехей? У дома Хибари были твои люди?
-Савада, у меня плохие новости…
-Ну?
-Ну. – Хмыкнул Сасагава. – Нет у меня больше тех людей, которых я туда поставил.
-Он их убил? – Прямо спросил Тсунаеши.
-Пока не знаю. Но, судя по всему, да. Мне они не отвечают, а этого, сам знаешь, не может быть. Еду к Хибари. Проверю.
-Поезжай. – Вздохнул Савада в трубку, отключился и посмотрел на дисплей. А казалось, что хуже быть уже не могло.
Он снова набрал номер, на этот раз – Мукуро.
-Хибари пропал.
***
Тсунаеши вертел в пальцах ручку. Тсунаеши вертел в пальцах ручку уже два часа с лишним, изредка отвлекаясь на короткие разговоры по мобильному:
-Нашли?
-Нет.
-Ищите.
Иногда:
-Гандоны, блядь! Ищите лучше.
Один раз:
-Ну как, Мукуро? Я просто не понимаю – как? Куда он мог уехать?
-Ты меня отвлекаешь.
-Отбой.
Самоконтроль треснул по швам, вылезла паника – лихорадочным блеском в глазах, рваными, быстрыми движениями, срывающимся голосом, грязной руганью.
Если Хибари не найдут, это… Это – все. Если он лишится второго хранителя – это конец.
Тсунаеши налил себе виски, сел за стол и попытался вспомнить, что он упустил. Как он умудрился так облажаться, чего не заметил?
Если начать с начала…
Шестнадцать лет: он возвращается из супермаркета, тяжелые пакеты оттягивают руки, поэтому он решает срезать через район, в котором живет Гокудера. Тсуна не рассчитывает его встретить, и когда видит Хаято, сидящего на скамейке, уткнувшегося в телефон, останавливается в замешательстве. Подойти? Не стоит? Пока он думает, Гокудера вскакивает и машет рукой… идущему к скамейке Хибари. Тсуна тогда первый раз увидел, как Кея кому-то улыбается: легко, искренне, чуть сощурив глаза. Он отворачивается и прячется за угол, а, выглянув через пять минут, давится возгласом: Хибари дает смеющемуся Гокудере легкий подзатыльник и выхватывает мобильный у него из рук. Тсуна смотрит им в спины и пытается вспомнить, когда эти двое успели настолько сдружиться.
Не может.
Восемнадцать лет: выпускной вечер. Серебрящееся платье Кеко, ее подвыпивший брат, пытающийся вытянуть сестру на танцпол, Ямамото со своей новой – кажется, новой, Тсуна в них путался – девушкой, целующиеся на угловом диванчике. Гокудеры нигде нет. Он встает, слегка пошатываясь, и идет на поиски своей блудной правой руки. От закрытого балкона тянет холодом, Тсуна останавливается у стены, сжимает кружащуюся голову руками и уже хочет открыть дверь, глотнуть свежего воздуха, как вдруг замечает у перил две темные фигуры, стоящие близко друг к другу. До странности близко друг к другу. У одной из них в ухе поблескивает пирсинг, у второй из рукава пиджака выглядывает манжета темно-фиолетовой рубашки.
Тсуна трет руками глаза и уходит туда, откуда пришел, раздумывая над тем, пить еще, или больше не стоит.
Двадцать два года: Гокудера ругается на своих подчиненных, впрочем, нет, не ругается – он орет благим матом, Тсуна и Хибари слышат его крики еще в начале коридора, поэтому когда подходят к двери, Кея даже не стучит – просто открывает дверь, Гокудера поворачивается с перекошенным лицом, замечает Хибари и резко замолкает. Успокаивается. Улыбается. Тсуна выдыхает – слава Богу, не придется иметь дело с раздраженным Хаято. Для него это всегда двойная головная боль.
И таких моментов сотни, тысячи. «Боже мой,» - думает Савада, сжимая с руках стакан, - «Куда я смотрел?»
Как они пили пиво, сидя на веранде – Тсунаеши тогда проходил мимо, просматривая присланные Занзасом документы, повернул голову и будто споткнулся:
-Куда-куда тебя отправляют?
-Прекрати. Слышишь? Немедленно перестань ржать. – Смех на два голоса.
-Нет, ну а что? Немного развлечешься. Пьяные туристки, ночные купания, пицца в бассейне.
-Ой, кто-то сейчас договорится…
-Нет! Черт, только не алкоголь!.. А, скотина… - Задыхающийся хохот.
Как они играли в покер в библиотеке, как работали, возвращаясь вместе под утро – спокойные, довольные, усталые...
Голова начала раскалываться, и Тсунаеши подумал, что нужно идти ко врачу, он целый год мучается, нельзя же так.
Зазвонил телефон. Снова. Савада с ненавистью посмотрел на серебристый пластиковый корпус, вздохнул и спросил:
-Что?
В трубке помолчали. Потом раздался очень спокойный голос Сквало:
-Что? Оставшиеся в живых Ванони в панике, союзники не знают, что думать, в Альянсе хаос, многие сомневаются в том, можешь ли ты дальше оставаться на посту босса Вонголы. Занзас рвет и мечет. Кстати, это правда?
-Что – правда? – Спросил Тсунаеши, прикрыв глаза. Он спал урывками вторую неделю.
-Твой хранитель Облака пропал?
-Да. – Савада открыл бар, нашел початую бутылку виски.
-И что ты собираешься делать? – Спокойствие в голосе Сквало дрогнуло, пошло трещинами.
-Не знаю. – Сказал Тсунаеши, выключил мобильный, компьютер, смел со стола бумаги и вышел из кабинета. – Ничего не знаю.
@темы: Июньский фестиваль: Хибари, Текст
-
-
02.07.2014 в 18:58-
-
03.07.2014 в 14:47-
-
04.07.2014 в 02:32